«Кого бы из «Спартачка» к нам перетянуть?»

 Сегодня «ЦСКА-Арена» примет один из центральных матчей сезона: дерби ЦСКА — «Спартак». В новейшей истории российского футбола это главные антагонисты. Контакты между клубами носят формальный характер, взаимные переходы футболистов не представляются возможными. Между тем отношения между армейцами и красно-белыми далеко не всегда были столь натянутыми. Игроки и тренеры дружили с коллегами из стана противника. Об этом и многом другом свидетельствуют факты, найденные UEFA.com в футбольной литературе. Игорь Рабинер, «Спартаковские исповеди» (воспоминания Никиты Симоняна): Отношения между поклонниками «Спартака» и ЦДКА были нормальными. Главным врагом и для одних, и для других были московские динамовцы. Многие спартаковские и армейские игроки тоже дружили, — я, например, с Башашкиным (в пору, когда он играл за «команду лейтенантов»), Деминым, Николаевым. И в «Спартак» Бобров с Башашкиным шли с охотой, не из-под палки. Хотя это тоже были переходы по разнарядке: их отправили к нам, других игроков ЦДКА и ВВС — в другие команды. Игорь Рабинер, «Спартаковские исповеди» (воспоминания Геннадия Логофета): В 62-м году Соловьев, тренер, подзывает и говорит: «Ген, я сейчас принимаю ЦСКА и вижу тебя на месте правого защитника в своей команде. Переходи!» И сразу пообещал квартиру в центре Москвы, которую тогда давали только женатым, а я еще холостой был. Я ответил: «Как вы думаете — я за ЦСКА буду так же биться, как за «Спартак»? Я же, играя за ЦСКА, никогда не буду так отдаваться — всей душой, всем сердцем. Потому что это противники. Пройдут два года службы, и я тут же вас покину». Соловьев был мудрый человек. Поблагодарил, что я честно ему это сказал, и вычеркнул меня из «генеральского призыва». Константин Бесков, «Моя жизнь в футболе»: Осенью 1980 года в команде пронесся слух, что Хидя [защитник "Спартака" Вагиз Хидиятуллин] собрался в ЦСКА. Якобы над ним, как дамоклов меч, навис призыв на военную службу, и он решил ускорить события, чтобы, отслужив, скорее вернуться в «Спартак»… Годы, проведенные в армейской команде, не принесли ему лавров. Жаждущий играть «в своей стихии», он в конце концов возвратился в «Спартак»… Так мы вернули Большому футболу, сборной незаурядного игрока. Поверили ему, а он свое слово сдержал. Лев Филатов, «Возвращение»: [Прославленного наставника ЦДСА послевоенных лет Бориса] Аркадьева на поле я не застал. А было любопытно узнать, какой он игрок. Расспрашивал Николая Петровича Старостина. Он говорил, и улыбка не сходила с его лица — ему было приятно вспоминать далекое былое: «Меня, правого крайнего, он, левый полузащитник, не раз держал. Жестко играл, хорошо бегал, высоко поднимая колени. Бывало, сталкивались, что-то он мне намеревался сказать в пылу, но, так как он слегка заикался, я отбегал, не дождавшись, и так и не узнал его мнения о наших молодых единоборствах». Никита Симонян, «Футбол — только ли игра?»: Дело происходит в Сухуми. Идут дожди, раскисло футбольное поле. Предстоит матч с командой ЦДСА, которая тренируется здесь же, в городе. Николай Петрович [Старостин] съездил на их контрольную игру и излагает свои впечатления: «Грустно, ребята, но у нас шансов нет. Никаких! Понесут вместе с грязью эти армейцы… Вместе с грязью! Гринин с Петровым так прямо и заявили: «Ваших мотыльков, Николай Петрович, растопчем!» Через несколько дней мы вышли на матч с ЦДСА и выиграли, не пропустив ни единого гола. «Ну как, Николай Петрович, — спрашивает его Сальников. — Понесли вместе с грязью?» «Я же честно думал, они вас сомнут. А вы молодцы, ничего не скажешь». Так и не признался, что сознательно нас подзавел. Команда ЦДКА заканчивала тренировку, а спартаковцы начинали, уже вышли на поле, на разминку. На трибуне был маршал артиллерии Николай Николаевич Воронов, страстный любитель футбола. Приехал, видимо, взглянуть на свою армейскую команду. Бобров, пробегая мимо, остановился: «Товарищ маршал, вот мы тут сейчас присматриваем, кого бы из «Спартачка» к нам перетянуть. И вы присмотритесь, кому из них пойдут погоны. Призовите в свои ряды в случае чего». Воронов весело рассмеялся: «Хорошо, хорошо, непременно, Всеволод Михайлович, присмотрюсь». Андрей Старостин, «Повесть о футболе»: Федотов мужал с каждым годом. В 1940 году, играя в команде ЦДКА на месте центрального нападающего, он поехал в составе усиленного «Спартака» в Болгарию, где произвел на многочисленных зарубежных обозревателей впечатление «яркой звезды международного класса», не уступающей по своему дарованию и мастерству «самому Пиоле». В то время Сильвио Пиола, игравший центрального нападающего за сборную команду Италии, был так же популярен, как Пеле сегодня. Теперь он [Григорий Федотов] тренер армейской команды мастеров, приехавший посмотреть подрастающую молодежь, новое поколение советского футбола. В буфете гостиницы [в Тбилиси] мы выпили с ним по стакану вина и расстались. Встретились опять только через несколько дней в спартаковском автобусе, отвозящем команду, которая возвращалась в Москву, на железнодорожный вокзал. Ранним ноябрьским утром прибыв в Москву, Николай Старостин, Григорий Федотов и я поехали с Курского вокзала домой. Нам было по пути, в район Сокола. Проезжая мимо «Метрополя», Григорий, к этому времени заметно физически ослабевший, предложил: «Может, в «Центральные?» Спортсмены верят, и не напрасно, в целебные свойства бань. Но было рано, бани еще не открывались. Я отложил парилку до лучших дней. К сожалению, они не наступили. В сумерки этого же воскресного дня мне позвонил по телефону Николай и как обухом ударил по голове: «Умер Григорий Федотов!» Через несколько минут мы с Николаем стояли в столовой у дивана, на котором бездыханно лежал великий футболист. Фоном этой безмерно горестной картины были серебряные призы и кубки, завоеванные их обладателем на бесчисленных стадионах, на которых он дарил столько счастья и радости людям. Олег Логинов, «ЦСКА. Жизнь или смерть?»: Федотова специалисты отметили еще в 1937 году, когда он выступал за ногинский «Металлург». Когда «Металлург» приехал на матч в Москву, взглянуть на игру подающего большие надежды форварда пришли многие, и не обманулись. Николай Старостин также был очевидцем дебюта Федотова в столице и позже писал: «Все подкупало в этом игроке: пружинисто-припадающий бег, мощь, скорость, прыжок и подчеркнуто элегантная техника. Все это говорило, нет, кричало во весь голос, что перед нами драгоценный самородок Шаляпин в футболе».

Источник